Почему я взял слово "выборы" в кавычки? Потому что в Воркуте – как и во множестве других городов и регионов – никакого реального выбора в тот день не было. Усилиями московских политтехнологов воркутинцам фактически была навязана команда "силовой вертикали" во главе с охранником и бывшим омоновцем Валерием Будовским.
С начала избирательной кампании "электорат" плотно обрабатывали сладкими сказками о светлом будущем, которое непременно наступит, если в городе начнется "конструктивное взаимодействие градообразующего предприятия и республиканской власти". Что это означает в переводе на человеческий язык? Для этого надо немного вспомнить предысторию...
С 2005 года это "градообразующее предприятие" – объединение "Воркутауголь" – принадлежит не самому городу, но олигархическому холдингу "Северсталь-групп". Воркутинская мэрия изначально резко возражала против этого шага – но в таких "жирных" вопросах нынешние муниципалитеты бессильны, их просто никто не слушает... Это решение было продавлено в результате взаимной договоренности "Росугля", "Северстали" и правительства республики Коми.
Председатель этого правительства Павел Орда недвусмысленно заявляет: "Воркута – это уголь". То, что Воркута – это прежде всего люди, "вертикальную" связку бизнеса и власти интересует меньше всего...
И вот теперь наступил второй этап этой сделки – устранение с политического поля "непослушной" воркутинской администрации.
...В советское время ремесло шахтера считалось "рабочей аристократией". А работа под землей в Заполярье вообще имела свои черты героики – потому и оплачивалась сравнительно высоко. Воркута в те годы стремительно росла – строились новые шахты, районы, школы (одну из которых, вполне обычную по местным меркам – со своим бассейном, зимним садом и радиостудией) заканчивал в конце 80-х автор этих строк. При этом никакой "провинциальной" изоляции мы не ощущали – напротив, именно в те годы у местной молодежи родился залихватский слоган: "Воркута – столица мира!" Воркутинским студентам московских или питерских вузов (к коим автор стал относиться чуть позже) на то, чтобы навестить свой заполярный город, хватало одной стипендии – прямой авиабилет стоил около 40 рублей...
Известный размах забастовочного движения и фактически "власть стачкомов" в Воркуте рубежа 80-90-х стали ответом на крушение советской экономической системы. Видимое благополучие, основанное только на количественных, "валовых" показателях, рассыпалось в прах. Но нового качества существования заполярного города в изменившихся исторических условиях никто так и не разработал... Поэтому и стачечное движение вскоре сошло на нет, и Воркуту в начале 90-х обуяла тяжелая экономическая и психологическая депрессия. Люди оттуда просто побежали, бросая работу, ставшую почти бесплатной, и резко обесценившееся жилье...
Этот кризис продолжался до дефолта 1998 года, после которого мэром города был избран инженер Игорь Шпектор. В короткие сроки ему удалось собрать команду профессионалов (далеко не обязательно "управленцев"), и у города – к удивлению самих его жителей – открылось второе дыхание. Новая мэрия решительно взялась за возрождение Воркуты – но на совершенно новых основах. Всем было ясно, что никакого возврата к советскому, экстенсивному пути уже не будет. В условиях довольно жесткого рынка заполярный город просто не может себе позволить содержать былую растянутую инфраструктуру. Да и дотаций на "социалку" Москва и Сыктывкар, забирающие все угольные прибыли и налоги, более не дают...
Философия воркутинской мэрии в этих условиях стала жестко диалектической (отражающей, впрочем, авторитарный характер самого Шпектора). С одной стороны, город необходимо максимально сократить: закрыть рабочие поселки и даже целые районы у исчерпавших свое шахт, а также избавить город от "социального балласта" в лице неработающих пенсионеров. Но – не бросить их на произвол судьбы, как в начале 90-х, а с почетом проводить на заслуженный отдых, организовав строительство жилья в более теплых краях. Под программы переселения мэрия "выбила" специальные кредиты у российских подразделений Всемирного банка. Вообще это (неизбывное, видимо, в российских условиях) умение "выбивать" необходимые городу ресурсы и убеждать в этом вышестоящих начальников было одной из сильных черт мэра Шпектора.
С другой стороны, для тех, кто вносит свой личный вклад в развитие города, и в особенности – для молодых северян, кто родился в самой Воркуте, мэрия вознамерилась сделать жизнь в городе максимально удобной и интересной. В Воркуте начали проводиться международные фестивали и спартакиады. Да и вообще – такое количество культурно-спортивных учреждений, театров, клубов на душу населения вряд ли можно найти где-то в "средней полосе". (Некоторые мои впечатления от воркутинского визита 5-летней давности, с неотцензурированной речью мэра, можно прочитать здесь.)
В итоге Воркута вновь почувствовала себя "столицей мира". А по существу, она действительно превратилась в аналог скандинавских или канадских городов – компактных, но высокоразвитых. Сегодня фирма моего бывшего одноклассника прокладывает там городскую сеть, где Интернет (скажу по секрету) дешевле и быстрее, чем у некоторых провайдеров в других столицах...
Этот неожиданно высокий уровень развития города – результат многолетней работы мэрии по налаживанию разорванных хозяйственных взаимосвязей и созданию новых источников пополнения городского бюджета. "И до сих пор все так отлажено, что уже работает "на автомате", как часы, – продолжает свой рассказ Валерий Беляев. – Но есть очень большие опасения, что новая команда опять все поломает...
Эти опасения понятны: об уровне вновь пришедшей городской власти красноречиво говорит тот факт, что на место руководителя отдела экономики, которое занимал программист Беляев, теперь прочат такого же представителя охранных структур, как и сам новый мэр...
- Да, – качаю головой я, – наверное, нелепо ожидать от них какой-то внятной стратегии развития города?
- Боюсь, они даже не знают этого слова, – горько улыбается Беляев.
- Что же, у них совсем нет никаких новых проектов?
- Ну почему же? Есть такие проекты. К примеру, строительство автотрассы Ухта-Воркута, на которой настаивает покровитель новой команды господин Орда. Хотя сейчас железная дорога вполне справляется с грузопотоком, и я вовек не пойму – зачем сыпать гравий в тундру? На строительство этой трассы они требуют из бюджета 20 миллиардов рублей, которые куда более пригодились бы в нашей воркутинской "социалке" – медицине, образовании, культуре... Мы их, конечно, по мере сил уже и сами подняли – но если б там развернуть новые инвестиционные проекты... А так, из этих 20 миллиардов несколько, как и принято в таких случаях, банально разворуют, прикрываясь имитацией бурной деятельности. Вот зачем эта трасса и "строится"...
- Приходящая городская власть – это власть марионеток, – рубит далее правду-матку обычно невозмутимый Беляев. – А у нас действительно была творческая команда, с кучей ошибок, конечно, а у кого их нет? Но мы вкладывали силы в достойную жизнь города, и в итоге за несколько лет действительно превратили Воркуту в один из лучших городов российского Севера, уж не говоря о Заполярье – таких и в мире единицы... Для этого мэром города должен быть не ставленник какой-то корпорации, а независимый человек. Таким и был Шпектор, и именно за это его заставили уйти. Теперь приходят те, для кого важнее не сам город, но лишь своя власть над ним... Горько и печально, если новая команда, у которой нет профессионалов, нет никакой социальной ответственности за город, а есть лишь ментовское раболепие перед начальством, доведет ситуацию до гуманитарной катастрофы похлеще начала 90-х...
- Зачем "Северстали" все это надо? – задаю прямой вопрос, но, видимо, не по адресу.
- Ну конечно, за "Северсталь" отвечать я не могу. Могу лишь реконструировать их интересы, в силу своего разумения. Несколько лет назад, когда господин Мордашов посетил Воркуту, он высказался на редкость прямо и честно: "Нас здесь интересует только уголь". Вот из этого вся их стратегия и исходит. Если сейчас им достаточно 10 тысяч шахтеров, то к 2010 году они планируют довести их число до 5 тысяч – причем без всяких переселенческих компенсаций, а просто вышвыривая людей на улицу! А в перспективе хотят вообще перейти на "вахтовый метод", с завозом гастарбайтеров. Сами понимаете, что для тех, кто прибывает сюда на 2-3 месяца, не нужно никакого стационарного жилья, не говоря уж о школах, институтах, театрах... В итоге встает под вопрос само существование Воркуты как уникального, сложившегося за десятилетия, гражданского сообщества. Видимо, нашему государству, в отличие от Скандинавии и Канады, Север вообще не нужен – за исключением его природных ресурсов...
- Главное, чтобы сами северяне были себе нужны и так легко не сдавались, – пытаюсь я парировать. Воркутинцы все-таки народ волевой и иногда отчаянный. Если их попытаются таким образом "закрыть", Вы представляете, что сделают несколько тысяч безработных мужиков, выйдя на улицу из домов, которые тоже у них отберут "за неуплату"? Да они камня на камне не оставят от этой мэрии, разметав всех засевших здесь "охранников"!
Ответом на мой последний вопрос стала новая улыбка Беляева – впрочем, на этот раз какая-то загадочная...
Вы можете оставить свои комментарии здесь
