– Как вы можете оценить конкурентность этих региональных выборов?
– В выборах, которые мы наблюдаем, в основном участвуют четыре зарегистрированные партии. Они, как известно, могли регистрироваться без подписи и залога. Анклавом демократии у нас в этом плане стала Чеченская республика, где было зарегистрировано шесть партий. Наиболее конкурентная среда, как нам кажется, сложилась в Иркутской области. Именно поэтому там мы ждали самых интересных результатов. Могли бы быть достаточно конкурентными выборы в Ставрополе. Я имею в виду выборы в городской совет, потому что с мэрскими выборами все понятно – там реально один кандидат. Так вот на выборах депутатов горсовета были достаточно высокие шансы у зарегистрированных коммунистов и "Справедливой России". С другой стороны, в Ставрополе для подсчета голосов используются комплексы обработки избирательных бюллетеней (КОИБы). Центризбирком отказался от выборочного ручного пересчета бюллетеней, и поэтому результат таких выборов для нас – это черный ящик. А поскольку проконтролировать работу КОИБов нельзя, то и доверять результату мы не можем.
– Вы можете привести наиболее вопиющие примеры устранения конкурентов "Единой России" на этих выборах?
– Наиболее вопиющий случай – это, конечно, Барнаул. Там из 176 кандидатов более 70 не были зарегистрированы. Некоторые в последний момент сумели с большим трудом восстановиться, несмотря на сильное противодействие. Тем не менее их предвыборная кампания все равно оказалась сорвана. Пока кандидаты судились, избирательная кампания уже подошла к концу, и они в ней никакого участия не принимали. С другой стороны, интересно то, что среди вот этих незарегистрированных кандидатов огромное число членов "Единой России". Это кандидаты-одномандатники, которые не попали в предвыборные списки и решили выдвигаться в депутаты вопреки воле партии. В основном их и снимали с выборов, и связано это с внутрипартийной борьбой в "Единой России".
– Какие тенденции, по вашему мнению, наиболее ярко характеризуют эти выборы?
– На региональных выборах сохраняются очень сильные поводы для конкуренции в связи с интересами крупного бизнеса, политических элит, с интересами отдельных активных людей, которые хотят участвовать в политике. Это не идеологическая борьба.
Наиболее опасная тенденция сегодняшнего времени, как нам кажется, это пропорционализация списков, которая не дает избирателю использовать свое пассивное избирательное право, то есть право быть избранным. Право избираться только через партийные списки – это не та возможность, которая прописана в Конституции.
В основном по партийным спискам проходит партноменклатура и люди, которые оплачивают место в списке. Это даже не зависит от идеологии партии, любой партии элементарно нужны деньги для существования. И это очень опасная тенденция, потому что в избирательный список попадают люди, не представляющие интересов граждан. Совершенно другое представительство мы получаем в законодательных и исполнительных органах власти. И эта пропорционализация опускается все ниже. Мы видим, что стремление выбирать депутатов по партспискам опускается на местный уровень. Это нелепо, потому что на местном уровне решаются вопросы явно не политического характера. Текущие крыши и неотремонтированные дороги никакого политического контекста не несут, и в данной ситуации нам просто необходимо защищать права граждан на представительство в органах власти. Жители того или иного региона, которые действительно должны быть депутатами местного значения, лишены такой возможности, потому что в подавляющем большинстве своем они люди беспартийные.
– Насколько широко использовался административный ресурс на этих выборах? Как изменилось его действие по сравнению с прошлыми выборами?
– На этих выборах уже повсеместно использовались "паровозы", то есть во всех регионах партийные списки "Единой России" на выборах в Заксобрания возглавили губернаторы. Совершенно открыто использовались здания местных администраций под штабы партии власти, откровенно использовали чиновники свое рабочее время для проведения агитационных акций, собраний с муниципальными служащими. Это все сегодня стало нормой, мы и смотрим на это уже как на норму.
– Какую роль играет "Единая Россия" при формировании избирательных комиссий?
– Практически во всех регионах единороссы возглавляют избирательные комиссии. Это уже абсолютно управляемая система. Приведу интересный пример. Когда наш наблюдатель в Ярославле попросил председателя избирательной комиссии убрать карандашные списки избирателей, тот стал звонить не в вышестоящую комиссию, а в городскую администрацию. И ему там прямым текстом сказали – перебьются. То есть избирательная комиссия на сегодняшний день является у нас исполнительным органом власти.
– Как активно на этих выборах использовались "грязные" технологии?
– Черный пиар сохранился на достаточно высоком уровне. Очень широко используются кандидаты-двойники. В массовых количествах сбрасывается компроматная информация. Для этого, среди прочего, печатаются огромные тиражи газет, которые используют бренд какого-нибудь известного периодического издания. При этом "грязные" технологии применяются в основном против одномандатников.
– Что в большей степени искажает результаты выборов: предвыборная кампания в том виде, в каком она есть, или прямые фальсификации?
– Процесс начинается с жесткого политического давления на кандидатов еще до выборов. Всех конкурентов партии власти, которые обладают хоть каким-то электоральным ресурсом, стараются убрать. Давят в том числе и на бизнес, чтобы не дать ему финансировать избирательную кампанию неугодных партий и кандидатов. Только потом используются все остальные технологии: препятствование в агитации и в размещении информации, использование административного ресурса и так далее. А день голосования – это самый последний этап.
Вообще ситуация тупиковая. Вытеснение с политического поля политических игроков уже произошло. Выборы и так очень малоконкурентные. Дальнейшее уничтожение конкуренции – это уже коллапс для выборов как таковых, потому что все-таки законодательство не позволяет проводить выборы при наличии одного кандидата или одного списка политической партии. По этой причине власти каких-то игроков на поле надо иметь. Иначе, когда игроки поймут, что они не могут провести на выборах ни одного своего кандидата, то просто перестанут тратить средства и собственные физические силы на предвыборную кампанию.
– Можете ли вы назвать наиболее распространенный тип фальсификации на региональных выборах?
– Как способ подделать результаты активно используется голосование на дому. На местных выборах при небольшой явке гораздо легче добрать нужный процент через соцработников, больницы, закрытые заведения. Остается еще много различных технологий, и мы думаем, при подсчете голосов происходит тоже достаточно много фальсификаций. К сожалению, если говорить о подсчете голосов, то вот на примере Ставрополя видно, что контроль над подсчетом голосов в некоторых ситуациях просто невозможен. Что касается вбросов, они нетипичны для региональных выборов, с нашей точки зрения.
– В этом году еще больше усилилось давление на мэров со стороны властей всех уровней, на многих были заведены уголовные дела. Это связано с борьбой с коррупцией, как об этом заявляется, или это целенаправленная кампания против местного самоуправления?
– Это, конечно, давление на местное самоуправление. Между назначаемым губернатором, который проводит федеральную политическую линию, и избираемым мэром неизбежно начинается противостояние. Как правило, это конфликт между интересами бизнеса федерального уровня и бизнеса местного уровня.
Если мэр защищает местный бизнес, то начинается выдавливание такого главы города, чтобы он не мешал проводить интересы федерального бизнеса. Сейчас московский бизнес в основном идет в регионы с крупными сетями. Они демпингуют цены, разумеется, временно, и вытесняют маленькие рынки, магазинчики, которые не могут составить им конкуренцию. Местный средний бизнес разоряется. Это приводит к монополизации рынка и потере рабочих мест: до 30 процентов местного населения в регионах живет и кормится за счет мелкого бизнеса. Люди лишатся работы и средств к существованию. А торговые сети поднимут цены, и мы будем иметь то, что мы имеем с железной дорогой.
Таким образом, если местные депутаты в регионах – это представители среднего и малого бизнеса, и они пытаются как то сохранить это поле, то, вытеснив их, федеральный центр получит монополию.
– Какие нарушения ваши наблюдатели выявили на выборах?
– Около семидесяти процентов этих нарушений связаны с тем, что не предоставляется необходимая информация, удаляются наблюдатели с участков. К нам поступала информация по большей части именно о недопуске и невозможности работать. Также было зафиксировано несколько вбросов, в Кемерово, например. Есть нарушения, связанные с проведением разного рода лотерей, – такая ситуация в Иркутской области. В Ярославской области не заполнялись реестры голосования на дому, вместо этого в тетрадочке велись какие-то записи. И так далее.
– Сегодня наблюдатели решают что-то на выборах?
– Конечно, решают. Мы боремся с нарушениями через прокуратуры, посредством взаимодействия с территориальными комиссиями, через постоянные звонки на "Горячую линию". Там, где есть наблюдение, есть хоть какая-то минимальная защита, хотя бы по процедурам. К сожалению, у наблюдателя в России вообще нет прав. Его можно удалить с участка, причем без каких-либо поводов. Можно посчитать голоса, просто удалив всех наблюдателей, а потом составить любой протокол и отправить его в вышестоящую комиссию. Украинский закон не позволяет этого сделать, потому что результаты выборов будут признаны недействительными. У нас — пожалуйста. Более того, в суде при оспаривании результатов выборов, когда конкурируют протокол наблюдателя и участковой комиссии, предпочтение отдается второму. Мы сталкиваемся с ситуацией, что если наблюдатель и оказывает какое-то влияние, то больше чисто моральное. Законодательно он вообще лишен каких либо прав.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
