Либералы как накинулись на патриарха Кирилла, а зря! Ему очень хотелось сказать, что путинский сирийский поход, точно также как и предыдущий – донбасский – это православный оборонительный джихад. Но проклятые условности этого не позволяют.
Вот уже Путин стал взывать к Всевышнему, только не добавляя "Милостивому и Милосердному"… Но мешают штампы, издержки пропаганды предыдущего периода – когда на все исламские "маркеры" вырабатывали условный рефлекс, как у лагерного пса. Ведь еще два месяца назад Кремль и Смоленская площадь так пламенно взывали к сплочению цивилизованных стран против бусурман-террористов, что, наверное, сами казались себе политруком Клочковым, со страниц "Красной звезды" взывающим что-то вроде "велик Синай, а отступать некуда – позади Париж…" Но были Кремль со Смоленской посланы: Олландом – по-французски лицемерно вежливо, по-европейски, а вот неотесанный гавайский ковбой Обама – тот рубанул с плеча…
И вот теперь глава Моспатриархии вспомнил советскую категорию "идейности" (молодым совет – не расспрашивать о ней у старших, у неподготовленного человека вникание может вызвать энурез и даже тик и заикание).
Как русские националисты страшно завидуют национальной консолидации израильтян, так же точно православные клерикалы истошно завидуют исламской пассионарности. Миллионная очередь за поясом Богородицы или черепом апостола – неплохо. Но 300, а лучше 400 тысяч коленопреклоненных православных, окружающих ХХС, сразу показали бы настоящую крутизну Третьего Рима – по сравнению со 100 тысячами москвабадцев на проспекте Мира.
Дело в том, что как большевики, говоря эсерам, что они "идут не тем путем", тем не менее до июля 1918 года были согласны с тем, что эсеры стреляют "куда надо"; подобно тому, как коминтерновцы 1932 года, говорили рядовым нацистам, что их обманули, но были готовы совместно свергнуть правительства "социал-фашистов" [что им и удалось в том июле], так и антизападники, окопавшиеся в Моспатриархии, идейных антизападников-игиловцев понимают лучше, чем толерантных "гейропцев". Ведь концепция Третьего Рима, переделанная в "Русский мир" - это православная калька понятий Халифат и Умма – утопической единой исламской политической нации.
Любой деятель обречен, обращаясь к сторонникам, говорить на понятном им языке и облекать свою власть в привычные для них формы.
Сталин победил, потому что понял, что жители православной империи поймут тотальную власть только такой партии, которая будет напоминать им церковь, только такого лидера, который будет в их глазах византийским царем-богом [пурпурный плащ василевсов символизировал кровавые ризы Христа], и только имперские формы государства. Сталин обращался к тому преобладающему сегменту социума, который был более всего близок в византийской матрице Русской культуры. Меньшевики, эсеры, троцкисты, бухаринцы искали поддержку в других культурных пластах, возникших в течение петербургского периода и куда более хрупких…
"Народный путинизм третьего срока" сделал ставку на "сталинскую матрицу" и поэтому может обращаться к обществу именно в тогдашней модальности. А поскольку у нас сейчас, как красочно выразился председатель Конституционного суда, время "военной суровости", то начальник РПЦ, как и полагается прозорливому бойцу идеологического фронта, заблаговременно готовит пропагандистский арсенал. На финальный этап очередной проигранной Холодной войны. Отриньте, дескать, все материальное и не будьте нежизнеспособными хлюпиками, постарайтесь сравниться в твердости духа с другими борцами с растленным Западом. Только надо помнить, что этих эталонных борцов вы одновременно накрываете в Сирии ковровым бомбометанием – и правильно делаете, ибо сие бомбометание – суть защита правого дела обороны отечества и защиты фашистского атеистического режима династии Асадов.
! Орфография и стилистика автора сохранены
