Одним из серьезнейших аргументов в пользу левых (особенно среди тех, кто помоложе) является анархический уровень личных и, конкретно, сексуальных свобод, который они сулят.
Мол, эти противные консерваторы хотят всех загнать в моногамные традиционные семьи, в то время как левые дают полную волю. А уж если установится левацкий режим, то можно не сомневаться, что все ограничения падут, и наступит всеобщий эротический рай, Вудсток и собачья свадьба.
Для лиц, не оправившихся еще от пубертата, а равно и всех тех, кто не созрел до ответственных отношений, подобные декларации звучат многообещающе.
Есть лишь один маленький нюанс. Почему-то ни одно полноценное социалистическое государство, после периода политической и экономической стабилизации, никакого Вудстока своим подданым не устраивало. Наоборот, начинало строго регламентировать соответствующие отношения, часто задвигая лозунги, прямо противоположные тем, которые вывешивало за несколько лет до того. Так было в РСФСР-СССР, восточноевропейском соцлагере, КНР и Кампучии. (Причем там, где "буржуазных" элементов осталось больше – в "народных демократиях" Восточной Европы – там и коммунистического ханжества было меньше.)
Для многих современных SJW это странно, а между тем, удивляться тут нечему. Левый дискурс, в своем последовательном развитии, всегда ведет к тоталитаризму. А тоталитарный режим по определению стремится контролировать все сферы жизни общества. И уж тем более наивно ожидать, что он пройдет мимо столь важной вещи, как секс.
Требования сексуальных, "репродуктивных" и прочих свобод, наряду с требованиями "большей демократии", являются для левых тараном, которым они пробивают консервативное сопротивления, но никак не объективной ценностью. И, как только ворота разбиты, этот таран выкидывают за ненадобностью.
Именно поэтому условный Вудсток мог случиться в консервативной и христианской Америке, которая уважает чужую свободу, даже если она ей поперек горла, но не мог случиться в СССР, КНР или Чехословакии.
Сексуальная жизнь в левацком "раю" - это не коммуна хиппи на пляжу. Это сой-бой в кожанке, увлеченно пишущий тысячестраничный регламент "политически корректной реализации права на сексуальность", с тысячестраничным дополнением к уголовному кодексу.
И когда он его напишет, ваша жизнь разукрасится такими красками, что даже Женева эпохи Кальвина покажется вам Вудстоком.
Но будет уже поздно.
! Орфография и стилистика автора сохранены
